Рубрика 2012

Заберу — и ознобом вышью.
Попадем — расстреляют всех.
Почему ты меня, Всевышний,

Почему телефоны воют,
как дельфины в немой гранит?
В мертвом сердце как в Мертвом море:
до сих пор тишина гремит.

не ослабили свой нажим.
Потому что лишь время — гибнет.
Потому что лишь ночь — бежит.

кто в пожаре сберег огни.
Ненави…Ненави… Не помни!
и,…

О, не выходи из комнаты, не вызывай… Ты вышел.

Почувствуй себя бракованным, бессмысленным, смелым, лишним.

Почувствуй, как день сутулится, как свитер оброс оленями.

Ты в общем-то не Кустурица, зачем тебе ждать прозрения?

Ты пишешься так, как слышишься. Вселенная ждет, немая,

хоть Курта, хоть Сида Вишеса, хоть — молодого Мао.

Усталым,…

24 ноября 2012
(редакция от 05.02.2016)

Не ломай головы, говорила Антуанетта,
предлагая бриоши бунтовщикам безусым.
Зимним вечером в Ялте…
(поздним уже в Сорренто)
неизвестный бармен прихлебывал белый_русский.

Мне хотелось представить тебя молодым джедаем,
сделать группу с названием сочным, как Piggy Jazz.
Наша долгая жизнь потихоньку летит и…

Когда ты не умер не было никого.

Ни дна, ни покрышки, ни зернышка одного.

Ни рыбок, ни солнца, ни стаек из теплых тел.

Когда ты не умер каждый уйти успел.

Теперь ты лежишь и думаешь:

умереть

так одиноко,

так бесполезно,

ведь

есть еще птицы, бабочки, корабли,

есть еще ливни, белые, как налив,

есть еще Бродский,

выпитый,

весь в…

То ли Vogue, то ли век.

Упадем, упадем

на резиновый снег

под холодным огнем.

Зажимая в руках

неотбеленный холст,

мы увидим, что страх —

это то, что сбылось.

Мы запомним лишь тех,

кто летать обречет.

То ли бог, то ли смех,

то ли пули расчет.

Пустяки. Перебой.

Утомляет слегка.

То любовь, то люголь,

то на горле строка.

И летят голоса, что птицы с твоих карнизов.
Мир суров, как Суворов.
Как Пушкин на полотне.
Не печалься, котенок,
ты тоже не будешь издан,
потому что героев — не издают вдвойне.

Потому что герои — плывут и плывут наружу,
как вексель под жабрами скапливая века.
И если ты
— болен
— жалок
— смешон
— не нужен
то в этом есть скрытый смысл.
Наверняка.…

И мой браслет,

и слез собачьих блеск,

и осени божественная лажа.

Звони.

Звени.

Я уношу свой крест,

как тайну неглубокого корсажа.

Звони-звени!

Оливки.

Фонари.

«Всё по 15».

Барышни в балетках.

Когда уйдут все наши корабли,

на океан наклеят этикетки.

И разольют мой город по холмам,

по пузырькам для моложавых пальцев.

Когда уйдут…

Филологический словарь

и тишина на постном быте.

Послушай, небушко, не парь

меня минутами открытий.

Эй, Киев, парень:

— подостынь!

Не запускай трамваем рамку.

В тебе — леса.

Во мне — пустырь.

Зачем же мериться изнанкой?

Зачем бежать,

когда за бег

не выдают медалей даже?

Три кошки.

Утро.

Человек.

Без критиков и макияжа.

Скажи только то, что обязан сказать.
Иначе — не говори.
Я вижу, как в небе горят поезда
и день у грозы болит.

Я вижу состав и движения в нем,
и клекот, и гарь луча.
Не стоит живого просить о живом —
не стоит и отвечать.

Простой.
Остановка.
И кукольник скис,
и кукла мертва на треть,
и если здесь кто-то играет в жизнь,
зачем на него смотреть?

Я открываю почту, я вижу сплав.

Ни слова, ни вздоха —

лишь звездочки да метафоры.

Долгий сентябрь,

скверы дождем взломав,

проводит тебя по кругу библейским пахарем.

Проводит тебя по слухам, по пустякам.

Вяжет крючком.

Заставляет болеть больницами.

Что остается?

Разве что пить бальзам.

Скрещивать пальцы —

ждать ли,

прощать,…