Лежать на Поликуровском, смотреть
на профиль чаячий, на солнце в сердолике.
Да, это смерть, но это только смерть,
обложка книги.
Я прожила достаточно, я про-
любила повороты и развилки.
Так хочет в опустевшее ребро
уткнуться ссылкой
живая женщина.
Но я-то гипертекст,
гриб-дождевик, кузнечик мимолётный,
меня тогда поэзия не ест,
когда я глохну.
А в остальное время — Танькин мяч,
решительно ныряющий из виду.
«Какая всё-таки смешная вышла» — спрячь! —
эфемерида.
