А я была живой и глупой,
как виноградная лоза.
В империи не падал рубль
и не рождались голоса.
Не шли румяные соседи
на гимназисток посмотреть,
и наблюдательные дети
не озадачивали смерть.
И Петербург,
от вальса белый,
и кровь угадывал закат.
А я была живой и смелой.
Сто двадцать лет тому назад.
